Jan. 3rd, 2011
(no subject)
Jan. 3rd, 2011 10:02 pmКупила нетбук. С Новым Годом тебя, дорогая! Будь ты чуть терпеливее, могла бы положить под ёлку и "найти" утром. С другой стороны, потраченные на него деньги тебе вручили перед НГ, так что тоже сойдёт.
Не понимала людей, именующих домашнюю и дикую технику ласковыми прозвищами, но теперь иначе как "моя заичка" про новую игрушку не думаю.
Осталось только сеть настроить, чего я совершенно не понимаю, как делается, но скоро приедет брат. Надеюсь, что скоро приедет.
Не понимала людей, именующих домашнюю и дикую технику ласковыми прозвищами, но теперь иначе как "моя заичка" про новую игрушку не думаю.
Осталось только сеть настроить, чего я совершенно не понимаю, как делается, но скоро приедет брат. Надеюсь, что скоро приедет.
Лирический герой
Jan. 3rd, 2011 11:23 pmТак бывает – сперва он читает блог, затем видит вживую её,
Приглашает в кафе, рюкзак до метро донесёт,
И совсем не удивляется, обнаруживая,
Что его в ней привлекает буквально всё:
Её глаза, несравнимые со всеми прочими,
Её плечи, волнистые локоны и духи,
Её тонкие пальцы – но в первую очередь
Его привлекают, конечно, её стихи,
Такие неровные, искренние, надрывные,
Удивительно близкие всем, кто читает их…
Он признается ей, словно шагнёт с обрыва, и
Вдруг окажется, что этот обрыв – на двоих,
Позади останутся частые – слишком! – прощания,
Вечера будут бесконечны, слова – тихи.
Он начнёт доверять исполнившимся обещаниям…
…а она будет, как и прежде, писать стихи…
В каждой новой строке, порождённой этой любовью,
Словно в зеркале, отразятся его черты:
Вплоть до маленькой родинки сразу над левой бровью,
И ореховых глаз, темнеющих до черноты.
Она будет читать ему вслух, глотая пробелы с точками,
От избытка эмоций еле заметно сипя,
А поклонницы будут млеть над новыми строчками
И тайком хотеть такого же – для себя.
И внезапно окажется, что хоть его и не знают,
Зато о нём все прекрасно осведомлены.
«Посмотри, это он…» «Правда, линия скул – как резная?»
«Как она и писала, ресницы невероятной длины!»
«А я вовсе не таким его себе представляла…»
«Или всё же другой? Может, мне подойти и спросить?»
Сперва ему это даже льстило, потом забавляло,
А очень скоро начало откровенно бесить.
Так что через год, устав от массового обожания,
Он уйдёт, объяснив, что любовный огонь поостыл.
Поклонники возмутятся: «Да как же тебе не жаль её?!»
Будут сочувственно комментировать её посты,
Говорить, что поэты – натуры тонкие, с особым подходом,
Что от них нельзя ждать терпения и нервов стальных,
Говорить: «Крепись!», – упомянув мимоходом,
Что стихи о предательстве у неё удачнее всех остальных.
Комментаторы мнят себя очень мудрыми, ибо
К каждой конкретной проблеме имеют абстрактный ответ…
…Она поревёт, конечно. За комменты напишет «Спасибо».
Выкурит пару пачек ментоловых сигарет
И утешится, сделав вывод, что все эти мальчики
Одинаковы – что один, что другой.
Он не раз ещё влюбится. Будут другие романчики.
…К поэтессам теперь – никогда. Ни за что. Ни ногой.
Приглашает в кафе, рюкзак до метро донесёт,
И совсем не удивляется, обнаруживая,
Что его в ней привлекает буквально всё:
Её глаза, несравнимые со всеми прочими,
Её плечи, волнистые локоны и духи,
Её тонкие пальцы – но в первую очередь
Его привлекают, конечно, её стихи,
Такие неровные, искренние, надрывные,
Удивительно близкие всем, кто читает их…
Он признается ей, словно шагнёт с обрыва, и
Вдруг окажется, что этот обрыв – на двоих,
Позади останутся частые – слишком! – прощания,
Вечера будут бесконечны, слова – тихи.
Он начнёт доверять исполнившимся обещаниям…
…а она будет, как и прежде, писать стихи…
В каждой новой строке, порождённой этой любовью,
Словно в зеркале, отразятся его черты:
Вплоть до маленькой родинки сразу над левой бровью,
И ореховых глаз, темнеющих до черноты.
Она будет читать ему вслух, глотая пробелы с точками,
От избытка эмоций еле заметно сипя,
А поклонницы будут млеть над новыми строчками
И тайком хотеть такого же – для себя.
И внезапно окажется, что хоть его и не знают,
Зато о нём все прекрасно осведомлены.
«Посмотри, это он…» «Правда, линия скул – как резная?»
«Как она и писала, ресницы невероятной длины!»
«А я вовсе не таким его себе представляла…»
«Или всё же другой? Может, мне подойти и спросить?»
Сперва ему это даже льстило, потом забавляло,
А очень скоро начало откровенно бесить.
Так что через год, устав от массового обожания,
Он уйдёт, объяснив, что любовный огонь поостыл.
Поклонники возмутятся: «Да как же тебе не жаль её?!»
Будут сочувственно комментировать её посты,
Говорить, что поэты – натуры тонкие, с особым подходом,
Что от них нельзя ждать терпения и нервов стальных,
Говорить: «Крепись!», – упомянув мимоходом,
Что стихи о предательстве у неё удачнее всех остальных.
Комментаторы мнят себя очень мудрыми, ибо
К каждой конкретной проблеме имеют абстрактный ответ…
…Она поревёт, конечно. За комменты напишет «Спасибо».
Выкурит пару пачек ментоловых сигарет
И утешится, сделав вывод, что все эти мальчики
Одинаковы – что один, что другой.
Он не раз ещё влюбится. Будут другие романчики.
…К поэтессам теперь – никогда. Ни за что. Ни ногой.